Хотелось бы сказать много, но уже поздновато много писать. Скинула старый отрывок, подумала - как мало же я напланировала выкопать из старого, а как много казалось. Посмотрела на коменты второй раз и поняля, что не мало.
А еще снился сон. Наверное с него и надо начать. Половину снов не помню, а вот тот... впечатлил. Мне снился некий былагородного происхождения вампир . То есть он был каким-то лордом что ли. И это до того, как стал вампиром, как я понимаю. Потом он превратил свою жену, и через некоторое время они поняли, что им ужжасно хочется завести ребенка. Что у них со временем и вышло. Вот только ребенок, дочурка этого вампира, не знала меры в кровопитии вообще никак и не хотела ее понимать. В итоге лорд понял, что ребенка-вампира не приучить к нормам человеческой морали. Во всяком, это заберет множество жизней. А они с женой я так поняла не выпячивалии свое происхождение и не вырезали все в округе. В итоге он увидел только один способ остановить то, что происходило в.. его замке что ли? (по ходу на них работали и простые люди) - он убил дочь. Как он рыдал ( На эти рыдание прибежала мать. Она поняла все сразу и озверев, набросилась на него. В итоге, он убил и ее, потому что пришел к выводу, что она тоже уже больше монстр чем человек... или точнее уже совсем стала чудовищем. После этого видела, что он стал охотником на вампиров, а еще - искал лекарство.
А еще у меня завтра 2 замены. Я-то думала с утра отдохну до обеда, займусь чем-нить... неурочным) Помимо замен - некоторые 3и и 4е классы на карантине, так что ко мне приведут часть детей из 3х 4х классов. Мои классы на карантин не идут. ну и хорошо, что мои дети не болеют. Аллилуя. Пусть будут здоровыми, крепкими и благословенными и благословением для окружающих. Да и вообще - все дети нашей школы и нашей страны.
В СБ тоже работаю. С 8 и до.... ???? )
Думаю над тем, чтобы записаться в орифлейм. Скидки таки. Посмотрю.

---

Сказания Скайрима

ПРОЛОГ


Ночь в Скайриме холодная, но Либерию это было безразлично. Он привык к холоду. Холод был его естеством. Поправив капюшон, бродяга призрачной тенью скользнул мимо стражников. Те не заметили легкого колебания воздуха. Быть невидимым — когда-то это кружило Либерию голову, а сейчас было привычным, как воздух для человека. Несмотря на это волшебное свойство, он все равно скрывал лицо за воровской маской, так что в прорези ее виднелись только янтарные глаза.
Дом, который бродяга выбрал для посещения, стоял в закоулочке у самой городской стены. Огни в нем давно погасли. Либерий достал отмычки и принялся за замок. Дело шло привычно и легко — ему доводилось вскрывать механизмы гораздо сложнее. Но в эту ночь удача отвернулась от него. Как раз в тот момент, когда замок должен был выдать заветный щелчок, что-то с лету ударило вора-бродягу по затылку. Не сильно чувствительно, но достаточно неприятно.
Либерий резко вскочил на ноги и обернулся. Он ожидал увидеть кого угодно, но уж никак не эльфу-подростка, одетую в мужские штаны и рубашку, какие обычно носят крестьяне. Часть ее взлохмаченных темных волос была собрана в густой хвост на затылке, на глаза падала тяжелая челка, прядки с висков почти касались воротника — традиционная прическа босмеров, лесных эльфов. Ростом девчушка была по грудь бродяге. И стояла она в одном сапоге. "Так вот это чем в меня зарядило", — понял вор. Девчонка-эльф смотрела на него исподлобья, не по-детски серьезно, воинственно нахмурив брови. В правой руке она сжимала громоздкий колун. Либерий на миг растерялся — то ли скрыться, то ли рассмеяться.
— Ты чего буянишь? — негромко спросил ее бродяга. Спросил таким тоном, будто это не он, а она собиралась совершить взлом с целью подкормиться кровью ничего не подозревающих граждан.
В ответ эльфийка замахнулась на него топором. Выражение ее горящих праведным гневом глаз отчетливо читалось даже в темноте: «Пошел вон!»
Либерий онемел от такой наглости. Ловко уворачиваясь от ударов топора, он отшучивался:
— Никто... тебе не говорил... что невежливо... на безоружных... с топором? Эльфийка приостановилась, сдула челку со лба и перекинула топор в левую руку.
Вор перевел дух. Никогда еще он не попадал в такую ситуацию. Тем более, чтобы его засекла какая-то деревенская пигалица. "Старею?" — подумал он. Вслух же сказал:
— Ладно-ладно, ты меня уговорила. — Бродяга кивнул на дом, в который собирался проникнуть, — Твоя взяла. А сейчас — закрой глаза...
Либерий уже сосредоточился было на сознании эльфийки, как вдруг из ее правой ладони хлынул поток пламени. Кляня даэдра, вор бросился в сторону и внезапно исчез, словно растворился в воздухе. Эльфа громко ойкнула и бросилась к воротам, на ходу призывая стражников.
После такого провала второй раз испытывать удачу не хотелось... если бы не голод, начинавший пронимать до костей. Либерий уже выбрался из деревни, но, немного подумав, решил вернуться снова. Да, давно он не доходил до такого состояния. Очень давно. Вспоминая про себя всех даэдра по порядку и витиевато проклиная их, бродяга вернулся назад. Он решил выбрать самый маленький и бедный домишко. Забраться туда было проще простого — дверь оказалась незаперта; но того, что ему было нужно, Либерий не нашел. Осмотрев убогое убранство дома, бродяга сел на кровать, покрытую шкурами и ударил кулаком о ладонь. Что за невезение? Придется уходить в лес.
Вор внезапно вздрогнул. По спине побежали мурашки. Он насторожился. Да, ему не послышалось — легкий шум на пороге. Либерий ушел в невидимку и скользнул в самый темный угол, надеясь выждать удобный момент и незаметно выбраться из лачужки.
Дверь скрипнула — в проеме показалась невысокая фигура с колуном в руке. Либерий сразу же узнал юную эльфийку. "Что за игры Шеогората?!" Бродяга не был суеверным, но сейчас едва удержался от того, чтобы сделать защитный жест.
Эльфийка громко шмыгнула носом и пробурчала:
— Не видели они!.. Померещилось мне, как же!..
Оставив дверь открытой нараспашку, она положила топор на лавку и повернулась к столу у стены, на котором лежало охотничье снаряжение. Вот он, шанс! Либерий мягкой поступью проскользнул на выход и только собрался спрыгнуть с крыльца, как по ушам ударил возмущенный девичий вскрик — эльфийка заметила его передвижения и, судя по шуму, хватала оружие, чтобы рвануть за ним. Чертыхнувшись про себя, бродяга побежал в сторону леса.


Ночь таяла.
Скоро на горизонт начнет карабкаться солнце, выбросит один луч, второй, лизнет светом небеса, и день станет растекаться по земле. Либерий чувствовал это всем своим естеством и с каждым мгновением становился все мрачнее. Что за крайне невезучая ночь выдалась? Может, это действительно происки какого-нибудь скучающего даэдра? Бродяга закончил сцеживать кровь с волчьего трупа. Вкус — отвратительный, но лучшего сегодня он найти не смог. Конечно, напасть на девчонку тоже было вариантом, но аппетит она ему отбила еще в деревне. "Вот так ты и лишаешься пропитания из-за своего неуместного гуманизма... Да в бездну гуманизм! — Либерий глотнул волчьей крови и поморщился, — Меня засекла деревенская девчонка! Если и есть плохие знамения, то нарваться на нее второй раз — точно одно из них"
Бродяга сидел на уютной прогалине, прислонившись спиной к стволу сосны, и старался не думать о ночных злоключениях и о том, насколько мерзка на вкус кровь животных. "Разве нет ничего, чему можно порадоваться? Сорвалась охота, но это ли беда? Вот если бы у меня сперли плащ — можно было бы серьезно расстроиться. Вонь пережить легче", — подбадривал себя Либерий, плотнее закутываясь в старый, длинный, видавший и лучшие времена плащ. Наконец-то неприятные чувства начали отступать. Скудный ужин, каким бы он ни был гадким на вкус, все равно приносил немного удовольствия — краткое, мимолетное чувство тепла в давно остывшее тело. Либерий прикрыл глаза, будто это могло сохранить чудесное ощущение еще на какое-то время... но власть холода над его плотью была слишком велика. Либерий вздохнул. Ничего общего с дыханием — всего лишь очередная цепкая привычка. Задумчиво глядя в лесную глушь, бродяга сделал еще один глоток. В памяти всплыла старая песня, мотив ее звучал, унося сознание в далекое прошлое: "Зимним солнцем никогда не быть мне, пока ты со мною, ты со мною"...
В воздухе свистнуло, и в дерево напротив вонзилась стрела. Оторвавшись от своего необычного ужина, вор удивленно воззрился на сие дивное знамение.
— Если ты не против, — не оборачиваясь произнес вампир, — я закончу свой ужин. Если тебе нужны деньги — у меня их нет, хоть застреляйся, — допив сцеженную кровь, Либерий добавил чуть тише, — или застрелись.
— Это последнее предупреждение! — решительно и звонко раздалось из-за деревьев. — Даю тебе последний шанс уйти живым, исчадие даэдра!
Бродяга вздохнул:
— Да иду, иду я!
Вор поднялся на ноги, подхватил свои скудные пожитки и поплотнее закутался в плащ. Немного помедлив, он спросил все так же не оборачиваясь:
— Коротышка, это ты??
Ответа не последовало, лишь шелестели листья в кронах деревьев да журчала горная река, протекающая неподалеку.
"Надо будет пометить это место как проклятое неудачей", — устало улыбнулся сам себе вампир. Отойдя подальше от прогалины, он обернулся. Если кто-то и скрывался в утренних сумерках, то делал это с таким мастерством, что бывший член гильдии воров не смог его засечь. "Да ладно, подумаешь, обставила деревенская пигалица. Это не на отряд Дозорных нарваться. Надо найти укромное место. Солнце... уже совсем скоро..." На всякий случай Либерий стал невидимым, и, удостоверившись, что преследования нет, отправился на поиски убежища.
Уютное, достаточно сухое темное место, недосягаемое для дневного света, нашлось на склоне горы, поросшей березами. Пещерка не была обжита ни людьми, ни животными. Найдя удобную нишу, Либерий лег на щербатый пол, абсолютно не ощущая холода камня. Накрывшись плащом с головой, он закрыл глаза и расслабился. Дневное оцепенение медленно овладевало его сознанием.

День еще не закончился, Либерий чувствовал это. Но в то же время он чувствовал и что-то еще. Чье-то присутствие. Бродяга распахнул глаза. В пещере кто-то был. Вампир выглянул из-под плаща.
В нескольких шагах от него на входе в пещеру стояла... все та же деревенская эльфийка. Вид у нее был беспредельно серьезный и слегка сконфуженный, в руках она держала натянутый лук и, морща лобик, переводила прицел то на голову, то на сердце вампира. По-видимому, никак не могла решить, куда лучше стрелять.
— Давай я еще посплю... — начал вор невозмутимым тоном, но стоило ему заговорить, как эльфийка испуганно отскочила назад, до упора натянув лук. Либерий усмехнулся и несколько мягче продолжил:
— ... а ты за это время перестанешь мне сниться, идет?
Он снова накрылся плащом и даже сам поверил в то, что сказал: может все это и правда сон? Остроумная игра Вермины? Но нет, вампир не только чувствовал живое существо рядом, он хорошо слышал, как в пещере кто-то переминается с ноги на ногу и сердито сопит. Откинув плащ, он озадаченно взглянул на эльфийку:
— Ты меня что, преследовать решила? Или ты воплощение моей совести? Решило меня найти за столько лет? Неее, мы с тобой как расстались — так и не встречались. Можешь дальше гулять, — не обращая внимания на нацеленную в него стрелу, вампир сел, — я не против не видеться с тобой еще сотню лет.
Смесь страха и решимости на еще детском лице девчушки вызвала у Либерия улыбку. Небритый, потертый жизнью бродяга стал похож на простого, уставшего путника... если бы не два острых клыка, выдававших его хищную натуру. Увидев улыбку, эльфа на краткий миг пришла в замешательство: «Он совсем не считается с моим оружием! Наверняка здесь какой-то подвох! Может на нем защитные чары?» Она приспустила тетиву и убрала стрелу в колчан, после чего быстро сунула руку в мешочек на поясе и швырнула Либерию прямо в лоб пустую кедровую шишку. Выражение ее лица было серьезней некуда. Вор едва успел прикрыться плащом. В следующую секунду по небольшому залу пещеры раскатился его хохот. Вампир смеялся от души: с эльфийки, которая казалась ему до края забавной, с себя, угодившего в такую курьезную ситуацию.
Отсмеявшись, Либерий произнес уже серьезно:
— Ну что ты за мной идешь? Убить хочешь? Денег срубить за мой прах? Зачарованных побрякушек у меня нет, денег — тоже... Пепла на зелье? — бродяга протяжно вздохнул и пристально уставился на эльфийку. Во взгляде этом не было насмешки или осуждения, но почему-то хотелось отвести глаза.
Хмуро зыркнув на него, эльфийка отошла на пару шажков назад, вновь натягивая лук. И вдруг с подозрением пробурчала:
— А ты чего на меня не кидаешься?
Либерий поперхнулся — он не ожидал, что его спутница соизволит снизойти до общения:
— А мне надо было на тебя накинуться? Ах-х, теперь понимаю, — вампир брезгливо поморщился, — ты из тех, что напрашиваются их обратить?
— Еще чего! — девчушка подарила ему просто таки испепеляющий взгляд и замялась. — Просто, ну....
Она набрала побольше воздуха и, смущаясь, объяснила, что он — вампир и наверное съел много людей, что вообще вампиры это темная сила, и потому он вроде как больше не может быть оставлен в живых.
Бродяга был озадачен таким заявлением. Ситуация была странная — не то смеяться, не то отнестись к происходящему серьезно. Почесав небритый подбородок, вор кивнул на лук и спросил:
— И ЭТИМ ты хочешь меня убить? Да ты издеваешься! Затыкать до потери крови и оставить подыхать от голода? А погуманней никак нельзя?
Приспустив лук, эльфийка глянула на него округлившимися глазами — в конце концов, это был единственный встреченный ею вампир — и с готовностью спросила:
— А как надо?
— Знаешь, — не торопясь ответил Либерий, — вообще-то мне не нравится этот разговор. Я себя некомфортно чувствую. А от волнения сразу есть хочется...
Девчушка с тихим сопением попереминалась с ноги на ногу, потом все же подняла голову. И честно сказала:
— Я над тобой молитву прочитаю...
Вампир округлил глаза и подался вперед — сперва он решил, что ему послышалось, а потом... расхохотался. Смеялся он долго, и остановился только когда ударился затылком о стену пещеры, слишком резко откинувшись назад. Потерев ушиб, но все еще не переставая улыбаться, он произнес:
— Я не собираюсь отвечать на твой вопрос. Если интересно — иди читай книжки. Я не страдаю страстью к суициду... Но, если по секрету, то гуманного способа убить вампира не существует.
Эльфийка продолжала стоять на месте. Лук она убрала совсем. Вид у нее был потерянный. Почему-то кровопийца оказался совсем не таким безумным и злобным чудовищем, как говорилось в поверьях. Она подняла взгляд и пытливо спросила:
— А правда, что ты в дом лез, чтобы всех сожрать и кости раскидать?
На несколько секунд Либерий потерял дар речи и удивленно пялился на эльфийку. Потом, прокашлявшись, спросил:
— Раскидать... кости???
Про себя же вампир возмутился: "И кто такую чушь детям рассказывает?!"
— Так говорят... — осторожно выдавила эльфа.
— Хм... — фыркнул на это бродяга, а потом, приосанившись и придав лицу важное выражение, продолжил, — О, да! Конечно я собирался выпить всю их кровь и раскидать кости! А также повесить их собаку, перебить всю посуду, скормить мышам всю колбасу, утопить в чане с водой хлеб и после этого сжечь к даэдра весь город! Да, — горделиво кивнул Либерий, — я такой!
— Ладно... — до этого момента эльфийка верила в то, что он говорил, но видно было, что эту тираду она восприняла с сомнением, — тогда сколько ты съел? Если скажешь честно, то я...
— Небо!.. я их не считаю. Съел столько, сколько мне надо было, — вор пожал плечами. Ему была неприятна эта тема.
Внезапно в темноте пещеры сверкнул сноп крохотных белых искр — эльфийка выхватила зачарованный кинжал. Лицо ее выражало смесь сожаления и суровой решительности.
— Тогда я не могу тебя отпустить.
Либерий ловко вскочил на ноги и скользнул в сторону, стараясь увеличить расстояние между собой и девчонкой. Эльфийка даже не заметила, когда он успел выхватить оружие — два кинжала; даэдрический в левой руке, и диковинный, из зеленоватого металла с изогнутым, мерцающим в полутьме лезвием — в правой. Вампир приврал, что не нес с собой ничего ценного. Даже несмотря на напряженную ситуацию, держался Либерий непринужденно, словно все происходившее было забавной игрой.
— Будто бы ты собиралась меня отпустить, — усмехнулся бродяга. Надо было выбираться из пещеры и каким-то образом отвязаться от настойчивой гостьи. Конечно, было бы просто замечательно протянуть время до ночи или хотя бы до сумерек, но если ситуация прижмет... "О-о, ненавижу солнце!", — мысленно простонал вор.
— Да! Если бы ты никого не съел! — жалобно выкрикнула эльфа. Она вся подобралась для броска, но все еще медлила с первым выпадом.
Либерий закатил глаза. "Да-а, мне еще не хватало лекций на тему морали!" Обстоятельства уже не казались ему такими же забавными, как поначалу.
— Если бы я никого не съел — я бы подох уже давно! — огрызнулся вампир.
Поджав губы еще сильнее, эльфийка вновь метнула в него шишку и тут же бросилась в атаку. Либерий ловко уклонился, на ходу сбросив плащ на противницу — та возмущенно вскрикнула и замешкалась, пытаясь освободиться. Не дожидаясь продолжения банкета, вампир ушел в невидимку и бросился в лес, прочь от злосчастной пещеры.
За спиной раздался гневный вопль и послышались легкие быстрые шаги. Вампир мельком оглянулся через плечо — эльфийка бежала ровнехонько за ним! Ее взгляд был направлен куда-то ему под ноги. Ну конечно, трава! Либерий выбрался на тропинку, змеившуюся вверх по крутому склону. Внизу шумела река. До заката было еще несколько часов. "Что за насмешка даэдра!" — Либерий обернулся, чтобы посмотреть, не отстала ли наконец от него эльфийка; в глаза ударил яркий солнечный свет, вампир инстинктивно прикрыл лицо рукой, сделал шаг назад... и почувствовал, как земля ушла из-под ног. Вор взмахнул руками, пытаясь ухватиться за ближайшую ветку дерева, но она хрустнула под пальцами, и он кубарем скатился по склону прямо в реку, при этом от неожиданности снова став видимым. Холодная вода тут же подхватила Либерия и понесла по течению. Бродяге удалось всплыть, но ухватиться ни за что не получалось. В голове пронеслась мысль, что де здорово было бы, если б деревенские легенды про то, что вампиры умеют летать были правдивыми. Солнце время от времени выглядывало из-за скал, словно играло в прятки. Его свет отдавал болью в голове, в эти моменты Либерий терял ориентацию в пространстве и снова уходил под воду.
На берегу появилась эльфийка и засеменила ему вслед, озабоченно присматриваясь.
— Эй?.. Эй!.. Вампир!.. Ты там тонешь что ли!?
Но Либерию, полуоглохшему от шума горной реки и почти ослепшему от солнечных лучей, было сейчас не до нее. Он отчаянно барахтался в бурлящем ледяном потоке, как вдруг его крепко ухватила за ворот чья-то смуглая тонкая рука в кожаном наруче.
Отфыркиваясь, рядом с бродягой, как поплавок, на волнах болталась эльфийка. И тянула его к берегу. Вампир поддавался, не брыкался и не пробовал вырваться. Он понимал, что в такой ситуации сам вряд ли выберется. Конечно, можно и дальше плыть по течению — воздух ему не нужен, а переломы... переломы заживут быстро, если правильно вправить и найти свежей крови. Но морочиться с этим не хотелось. Либерий уже думал над тем, чтобы попросту загипнотизировать эльфийку, но вынужденная длительная диета давала о себе знать. Кто знает, выйдет ли у него сейчас и чем это может обернуться. Впадать в безумие любому вампиру обходится дорого.
Наконец руки вора нащупали землю. Вырвавшись, он тут же отполз в сторону, откашливая набившуюся в легкие воду. Глядя как тяжело он кашляет, эльфийка подошла ближе и начала стучать ему по спине.
— Все... — прохрипел Либерий, — все в порядке... кхх... вампиры не дышат. Я... буду в порядке.
Девчушка присела рядом на корточки, внимательно глядя на него своими большими глазами, зелеными как березовый лист, пронзенный солнечным светом. Выражение ее лица было задумчивым и все еще серьезным.
Откашлявшись, вампир дополз до раскидистого дерева и привалился к его стволу. Густая тень была приятной. Некоторое время он молчал, приходя в себя, потом слабо усмехнулся.
— Хреновый день, — произнес он и глянул на эльфийку. Либерию не хотелось упускать ее из виду. Так, на всякий случай.
Видя, что вампир не в состоянии убегать либо сражаться, девчонка развернулась и куда-то пошла. Либерий проводил ее взглядом и задумался над тем, не уползти ли ему потихоньку отсюда? "Кто знает, куда она. Может, все-таки отстала? Далеко я не убегу, дождаться бы ночи! Может..." Мелькнувшая мысль показалась просветом на горизонте. Либерий сделал то, что не раз уже его выручало — прикинулся мертвым.
Спустя несколько минут эльфийка вернулась.
— На! — она протянула вору его плащ. Закусила губу, свела бровки, размышляя, как же ей поступить дальше.
Вампир лежал без движения.
— Эй? — осторожно окликнула его эльфа и, не дождавшись ответа, аккуратно положила плащ возле него. Потом окликнула еще раз.
Вампир неподвижно лежал, откинув голову. Его кожа выглядела мертвецки бледной, под глазами залегли темные круги, щеки впали. Эльфочка замерла от страшной догадки, посетившей ее голову, а затем бросилась к нему и начала тыкаться ухом в грудь, пытаясь услышать биение сердца.
Вор едва сдержался от смеха и продолжил играть свою роль дальше. Эльфийка неожиданно громко ахнула — бродяга не дышал.
— Эй! ЭЙ! — она вцепилась в плечи вампира и стала отчаянно его трясти.
Либерий не отреагировал, лишь подумал: "Хорошо, что я все-таки не додумался высунуть язык — не долго было бы и откусить"
Эльфийка растерянно шмыгнула и лихорадочно обхлопала все свои карманы и мешочки, сунула под нос Либерию какую-то траву. Увидев, что ее средство не возымело действия, она с озабоченным лицом полезла обыскивать пострадавшего — кто их знает, этих вампиров, какими корешками они лечатся.
Бродяга осторожно приоткрыл один глаз. Эльфийка выглядела опечаленной и потерянной. Не выдержав больше, вампир резко сел и воскликнул:
— Бу!
Эльфийку подкинуло над землей, она отлетела в сторону, выпучив глаза и напряженно замерла на четвереньках, как испуганная кошка. Вор рассмеялся.
— Ты так за меня распереживалась, что я растрогался чуть ли не до кровавых слез. За меня ни один живой так никогда не переживал... разве что, может, при жизни... нет, пожалуй, даже при жизни.
Либерий улыбнулся. Прямота и чистосердечность девчушки вызывали у него симпатию.
Осторожно выпрямившись, эльфийка спросила с искренним участием:
— Почему?
— Почему что?
— Почему никто не переживал?
— Ну-у-у... а почему ты всю ночь за мной шла, чтобы убить? — вампир сел поудобнее и подтянул к себе ноги, чтобы полностью спрятаться в тень.
Девчушка уселась на колени, положив на них ладошки и честно ответила:
— Потому что ты вроде бандит.
— А почему ты решила, что я бандит? Я... — перед глазами Либерия встала картина — человек в маске-капюшоне ковыряется в замке, воровато оглядываясь по сторонам. — А-а-а, ну да...
Бродяга не нашел что добавить и решил промолчать.
— Ты был разбойником, да?
— Не совсем, — ответил вампир. Он не вспоминал вслух о своей профессии с тех пор как обстоятельства заставили расстаться с нею, и сейчас не был уверен, что хочет про это говорить. С одной стороны — у него было много хороших воспоминаний, с другой — вся эта история заканчивалась слишком скверно.
Эльфийка свела бровки к переносице и произнесла с нажимом:
— Это важно!
— Я был высококвалифицированным вором, — не без гордости произнес Либерий.
При слове «высококвалифицированный» девчонка задумчиво закатила глаза вверх и в сторону, наморщив тонкий, слегка вздернутый носик. Опять сложное слово! В деревне таких никто не говорил, незнакомец же выговаривал их легко, со знанием, а не просто для того чтобы погреметь ученым словом. Должно быть он дворянин, маг или исследователь. Эльфийка продолжила спрашивать:
— Ты можешь поклясться, что не причинил вреда ни одному порядочному жителю нашей земли?
Либерий удивленно поднял брови и улыбнулся наивной искренности эльфийки:
— Ты вампира просишь клясться в таком?
Девчушка открыто посмотрела на него и заявила:
— Ты странный вампир.
— Ты многих вампиров видела вообще?
Эльфа рьяно замотала головой:
— Нет, только по рассказам...
Либерий пожал плечами, поерзал, поправляя плащ и натягивая капюшон на голову. Солнце наконец-то шло к горизонту, но все равно хотелось от него спрятаться. Эльфочка тоже заерзала, смущенно почесала переносицу и положила руки обратно на колени.
— Почему ты меня не ешь? Ты голодный.
— Не такой уж я и голодный, — и тут же подозрение закралось в сердце бродяги, он прищурился и поинтересовался, — а почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты странный.
— Ты много вампиров видела в своей жизни? — повторился Либерий.
Девчонка вновь отрицательно помотала головой и спросила после паузы:
— А когда будешь голодный?
— Что — когда буду голодный? Что я буду с тобой делать, когда я буду голодный? Или КОГДА я буду голодный? И вообще, странно это — пускаться вслед за вампиром. Так можно и жизни лишиться. Вдруг он и правда — очень голодный? Или более беспринципный?
Эльфа аж подалась вперед. Вампир, который сидел перед ней, не казался опасным, сумасшедшим или беспринципным, как говорилось в слухах. Неужели и остальные вампиры такие же образованные, тихие и пугливые? Она спросила с крайним любопытством:
— А что, вы все разные?
Либерий покачал головой и едва сдержался от смеха:
— Не, мы все похожи на меня: не расчесываемся, не бреемся, не моемся, — вор широким жестом указал на речку, — Ну, разве что вот так. И еще, — он подался вперед и сверкая из-под капюшона янтарными глазами, продолжил заговорщицким тоном, — самое страшное — мы все мужчины!
Рот эльфочки приоткрылся от удивления. Она почесала макушку и немного сконфуженно пробормотала:
— А рассказывали не так...
— Вампир дикий по-настоящему — когда голодный. Диких вампиров бояться надо. До дрожи.
— И даже слова говорить не может?
Либерий задумался. Никто еще никогда не интересовался у него его сущностью. Тем более с таким искренним участием. Девчушка ловила каждое слово бродяги не для того, чтобы потешить праздное любопытство страшной диковинкой. Вор давно не говорил ни с кем прямо и открыто. Это было приятно. Либерий продолжил без шуток и лишнего пафоса:
— Оголодавший вампир может бредить каким-то фразами... а может и совсем одичать.
Эльфийка кивнула; было видно что она приняла эту информацию к сведению. После непродолжительной паузы раздался следующий вопрос:
— Как ты охотишься?
— Когда мне не мешают маленькие эльфийки? — уточнил вор.
Миндалевидные глаза девчушки пораженно округлились:
— А... мешают??
Про орден эльфиек-вампироборцев она никогда не слыхала.
Либерий засмеялся. На глаза уже навернулись слезы, а он все не мог остановиться. Не вытерпев, его собеседница выразительно прочистила горло, требуя внимания.
Вампир смилостивился над девчонкой и успокоился:
— Мне не часто мешают юные эльфийки. Вообще-то никому до тебя толком никогда и не удавалось мне помешать. Отныне я буду опасаться босмеров. Что ты сама знаешь о том, как вампиры охотятся? Что в народе говорят?
Эльфийка поерзала:
— Говорят, что они возникают из ниоткуда и так же исчезают, рвут людей когтями и зубами, а едят потом хуже свиней, сильно мараются и все вокруг марают...
— А кто потом стирает? — наивным тоном полюбопытствовал вампир. Подобные слухи его забавляли — было интересно до какой крайности может дойти человеческая глупость.
— Не знаю, — эльфочка округлила глаза, будто сама удивилась сказанному, — про это не рассказывали...
Либерий вяло усмехнулся. До чего страх разгоняет фантазию! Вампир покосился на горизонт и прищурился — вечер наступал слишком медленно. Будто солнце специально издевалось над ним. Проследив за его взглядом, девчушка неожиданно тяжело вздохнула. Нужно было принимать окончательное решение.
— Скажи мне, как ты охотишься — как волк или как дракон?
Либерий задумчиво нахмурился. С кем вообще можно сравнить вампира? Он никогда не задавался подобными вопросами:
— Как охотится волк, а как дракон? — поинтересовался он, — Вообще, конечно, лучше сравнивать себя с драконом.
— Волк, — со значением пояснила эльфийка, — охотится только ради того, чтобы прокормить семью и прокормиться самому. Дракон же, как говорят легенды, сжигает всех подряд даже когда сыт. Он убивает и тех, кто намного слабее его и ничем ему не вредит.
— Тогда как волк. Хоть я предпочел бы дракона — внушительнее. Много у тебя еще вопросов?
Эльфийка покачала головой, не глядя на него:
— Это все.
Либерий был рад, что допрос закончен и безумный день наконец-то подходит к концу, но в глубине души ему было жаль заканчивать разговор — он уже и не помнил, сколько лет не говорил откровенно ни с одним живым существом. Эльфийка встала, отряхивая штаны.
— Тогда я притворюсь мертвым, если ты не против, — произнес вампир и прилег под дерево, с головой накрывшись плащом, но при этом оставив щель, через которую было удобно наблюдать за эльфийкой.
Та какое-то время неловко топталась на месте, кидая долгие взгляды на тропинку в сторону деревни, а потом сцепила ладошки в кулачки и сделала шаг по направлению к вору:
— Это не все. Мне жаль, что я испортила тебе охоту. Ты можешь приходить к нам еще.
Либерий не поверил услышанному. Кто-то извиняется перед вампиром и вором? Он приподнял плащ и недоверчиво взглянул на эльфийку: нет, не было похоже, что она издевается или злорадствует.
— Мне тут показалось, что ты приглашаешь меня в свою деревню охотиться...
Эльфийка громко шмыгнула носом и решительно протянула ему руку:
— Мое имя Айлин.
Это удивило вампира еще больше. Он медленно поднялся на ноги, провел рукой по нечесанным волосам и галантно поклонился.
— Либерий, к вашим услугам, — улыбаясь, произнес он, — Прошу прощения, что не целую руку — здесь тень гуще...
Смутившись, эльфийка убрала руку — она и не имела в виду никакого целования. Теперь стало понятно, что вампир при жизни был из знати. Не то чтобы она перевидала много знати, правда...
— Ли-бе-рий, — вдумчиво повторила девчушка, насупившись, и серьезно кивнула. — Я запомню.
Она с важным видом сделала неуклюжий реверанс, повернулась и пошла обратно в деревню.
"Приятно, когда все-таки говорят перед тем как пробовать убить", — подумал бродяга.

* * * * *

Когда Либерий отошел от сонного оцепенения — уже была глубокая ночь. Темнота и прохлада несли покой. Бродяга взглянул на то место, где еще днем сидела эльфийка. Пусто. Он не ожидал увидеть ее снова, но в глубине души таилась надежда. Либерий не мог вспомнить никого за последние сорок лет, с кем мог бы говорить так просто про странные и зачастую пугающие вещи.
— Чудной вышел день, — произнес он в темноту.
Настало время двигаться дальше...

@темы: Скайрим